Риск-менеджмент по-русски

Риск-менеджмент по-русски

Автор: Наталья Костюченко,
генеральный директор ООО «Риск-Консалт»

Роль ЦБ РФ в системе развития банковского риск-менеджмента, мягко говоря, не особенно понятна. С одной стороны, регулятор призывает банки совершенствовать систему управления рисками по Базелю II, разрабатывая свои методики, апробируя их несколько лет, - и это притом, что уверенности в том, что ЦБ одобрит методику, нет. Но это еще полбеды, ведь разработанная банком методика должна быть рамках Положения 254-П (а это значит пришли туда, откуда ушли).

Что же касается Положения по оценке кредитных рисков ЦБ РФ (254-П), которое регулятор ежегодно «оттачивает», можно сказать с полной уверенностью, что оно не работает в условиях российской экономики – нестабильной и подверженной высокому влиянию административных рисков.

Наглядный пример – последний кризис. Много банков вышли из него «без долгов»? Как же так сработал регулятор, что у ряда банков проблемные активы достигли до 50% кредитного портфеля? Конечно, можно сказать, что в данном случае в большей степени сработали отраслевые и правовые риски, но это не оправдывает регулятора, который не предусмотрел это своим Положением и, по-моему, не предусмотрит в ближайшее время (судя по его последним новшествам, которые направлены далеко не в «поле рисков», а в «копилку резервов на счетах государства»).

Зато Банк России своими последними разъяснениями от 04.04.2011г. №43-Т сказал по сути следующее: «Долой тендеры, проектное финансирование, малый бизнес и ломбарды». Поясню по пунктам, со ссылками на первоисточник.

В качестве иного существенного фактора, который может повлиять на принятие кредитной организацией решения о классификации ссуд в более низкую категорию качества, чем это предусмотрено Таблицей 1 пункта 3.9 Положения Банка России № 254-П, целесообразно рассматривать наличие фактов, свидетельствующих об отсутствии у заемщика - юридического лица (далее – заемщика) реальной деятельности в сфере производства, выполнения работ и оказания услуг, либо осуществление такой деятельности в незначительных объемах, не сопоставимых с размером ссуд. При установлении таких фактов кредитной организации рекомендуется классифицировать соответствующие ссуды не лучше, чем в III категорию качества.

Что же мы видим на практике? В банки массово обращаются компании, осуществляющие строительно-монтажные работы. Зачастую их текущая выручка не соответствует запрашиваемому размеру кредитной линии. И объясняется это достаточно просто – компания, которая принимает участие в аукционах на право заключения госконтракта, обязана его подписать, иначе попадет в «черный список». А как она может его подписать, не имея денег на его выполнение? Не все заказчики дают аванс, для получения которого нужно предоставить банковскую гарантию, которую без залога на рынке дают очень мало банков новым и растущим организациям. В итоге банк не может открыть кредитную линию на выполнение контрактов, т.к. текущая выручка заемщика недостаточна, а заемщик не может увеличивать объем работ, т.к. нет средств на их выполнение. Такой же пример можно привести из любой другой отрасли. Так, например, компании может подвернуться крупный контракт, но никто не даст ей под него денег, т.к. опять же текущая выручка не будет соответствовать запрашиваемому объему кредитных средств.

Наличие обстоятельств, указывающих на существенные для заемщика объемы деятельности сомнительного характера, рекомендуется рассматривать в качестве признака отсутствия у заемщика реальной деятельности либо осуществления такой деятельности в объемах, недостаточных для надлежащего обслуживания долга по ссудам.

Регулятор достаточно обоснованно указал в письме такие признаки, но почему то забыл про то, что у нас 80% компаний в своей деятельности используют транзит в качестве получения дополнительного заработка. У некоторых из них доля транзита достигает до 90%. Если соблюдать данное предписание, банкирам надо увеличить штат служб экономической безопасности раза в три. Может, тогда они и смогут выявлять реальную деятельность путем проверки ВСЕХ контрагентов заемщика.

При определении размера резерва на возможные потери по ссудам с учетом обеспечения особое внимание рекомендуется уделять анализу правовых, экономических и организационных аспектов, связанных с возможностью реализации кредитной организацией прав, вытекающих из обеспечения, и с размером предполагаемых к получению средств, в том числе с учетом последствий реализации указанных прав для деятельности лица, предоставившего обеспечение. Как показывает практика, реализация кредитной организацией указанных прав может быть затруднена, в том числе при следующих обстоятельствах:

• реализация прав, вытекающих из обеспечения, может привести к сбоям (остановке) производственного цикла лица, предоставившего обеспечение;
• не представляется возможным установить причины, по которым лицо предоставило обеспечение по ссуде (в том числе для такого лица отсутствуют экономическая выгода и юридические связи с заемщиком).

Интересно получается. Теперь банк не сможет без резервов принять в залог производственное оборудование, транспорт, недвижимость заемщика, если они участвуют в бизнес-процессе. Ведь его реализация явно повлияет на деятельность заемщика! Компания, у которой в собственности есть лишние активы, лучше найдет, как их использовать для получения дохода, чем привлекать кредиты. Логика одна: лучше кредитовать под товары в обороте или без обеспечения. Чем руководствовался регулятор, когда писал эти рекомендации? Что банки должны кредитовать крупный бизнес и «свои» компании? А остальным что делать? Просишь кредит без залога – плохо, с залогом – теперь тоже плохо.

Пока банкиры считают ликвидность и рентабельность по формулам, которые давно не работают, начисляют резервы по совершенно бессмысленным признакам, дефолты по кредитам происходят совершенно по другим факторам:

• фальсификация финансовой отчетности;
• двойные залоги;
• правовые риски (в т.ч. сделки с заинтересованностью);
• высокое влияние административных рисков и налоговых рисков (транзит и уход от налогов);
• отраслевые риски.

Лучше бы регулятор создал базу залоговых историй, в целях избежания двойных залогов, и установил порядок взаимодействия между банками и налоговыми органами для выявления фальсификации финансовой отчетности, а так же проводил бы обучение риск-менеджеров в области административных, налоговых, отраслевых и прочих видов кредитного риска. Отсутствие же очевидных для всех действий наталкивает на соответствующие выводы – видимо, резервы в России созданы не для защиты интересов вкладчиков, а для чего-то другого.

В нашей стране нет кредитов «start-up» для малого бизнеса, нет полноценного инвестиционного кредитования и проектного финансирования для среднего бизнеса. И все это из-за отсутствия эффективных методик по оценке риска, по методам его управления, по способам его минимизации. И самое главное, банки и регулятор не хотят разрабатывать новые продукты под реальные потребности рынка. Банкам легче смириться с нормами 254-П, вместо того, чтобы делать самостоятельные шаги в развитии риск-менеджмента. Зато все знают, что такое «плата за риск», этому их научили в институтах. И это притом, что большинство зарубежных банков отказались от рисковой надбавки, т.к. она себя не оправдывает. Как можно снизить риск путем увеличения процентной ставки? Если заемщик «проблемный», он не вернет деньги ни под 5%, ни под 50%!

И в качестве весомого аргумента можно отметить следующее: после кризиса ЦБ РФ так и не провел анализ, не систематизировал информацию, не довел до банков сведения о причинах возникновения проблемной задолженности. Притом, что это является одной из задач системы управления рисками и кто как не регулятор имеет все инструменты для такого анализа. Из любого кризиса необходимо извлекать пользу, путем анализа ошибок и выработки мер по их предотвращению в будущем. К сожалению, только не в нашей стране. Мы переняли красивое слово «риск-менеджмент», но забываем в конце добавлять «по-русски»!